Елена Ивановна Рерих родилась 12 февраля 1879 года в Санкт-Петербурге в семье архитектора-академика Ивана Ивановича Шапошникова и его жены Екатерины Васильевны, урожденной Голенищевой-Кутузовой, внучатой племянницы великого фельдмаршала. По линии матери Елена Ивановна приходилась дальней родственницей выдающемуся русскому композитору М.П. Мусоргскому. С самых ранних лет девочка проявляла незаурядные способности, к семи годам она читала и писала на трех языках. Уже в юные годы Елена серьезно интересовалась литературой и философией. После окончания Мариинской гимназии и получения музыкального образования ее ожидала блестящая карьера пианистки, но жизнь распорядилась иначе.

В 1899 году в имении своей тети княгини Е.В. Путятиной Елена Шапошникова впервые встречается с молодым художником Н.К. Рерихом, ставшим для нее не только мужем, но и единомышленником. Общность взглядов, духовная близость, глубокие взаимные чувства сделали этот союз необычайно прочным. «Дружно проходили мы всякие препоны, – писал Николай Константинович Рерих о своем браке уже на склоне лет. – И препятствия обращались в возможности. Посвящал я книги мои: «Елене, жене моей, другине, спутнице, вдохновительнице». «Другиня» – это старинное слово очень точно соответствовало духу и характеру Елены Ивановны. Многие картины Н.К.Рериха являются результатом их совместного творчества, по сути «сотворчества», в котором Елена Ивановна была вдохновляющим началом. Как писал Николай Константинович: «Творили вместе, и недаром сказано, что произведения должны бы носить два имени – женское и мужское».

Елена Ивановна всегда была предельно скромна, всегда держалась в тени всемирной славы любимого супруга, Н. К. Рериха. Известно, что она оказывала огромное вдохновляющее влияние на творчество великого художника. Но о ней самой и по нынешний день известно гораздо меньше, чем о знаменитом «мастере гор».

К счастью, одна из ближайших учениц Рерихов в Америке, Зинаида Фосдик, оставила нам воспоминания об общении с Еленой Рерих, которые помогают воссоздать живой и близкий образ великой сотрудницы Белого Братства. Зинаида Фосдик (по первому мужу – Лихтман) немало времени проводила в общении с Еленой Ивановной в 1922 году, когда Рерихи отдыхали на острове Монхиган. Тогда же, понимая масштаб личностей Рерихов, Зинаида Григорьевна решила вести дневник, записывая туда самые значительные впечатления о Рерихах и общении с ними.

Елена Ивановна как личность произвела большое впечатление на Зинаиду, молодую блестящую пианистку и преподавательницу музыки. В своём дневнике ученица Рерихов писала: «Елена Ивановна – натура ищущая, стремящаяся с раннего детства к знанию духа. У неё сильный характер, ясный, глубокий ум. Она очаровательна в обращении, умеет всех приласкать, обнять, и вся она светится внутренней красотой. Кроме того, она обладает большой внешней красотой. Дивные карие глаза, ясный большой лоб, изумительные чёрные длинные брови, прелестный, неправильный, но тонкий нос, красивый тонкий рот, очаровательная улыбка с ямочками на щеках и удивительный цвет лица – румянец на слегка смуглом лице. Кожа на лице как персик, ни одной морщинки под глазами, у рта, а ей теперь сорок три года. Волосы чёрные с сильной проседью, она завивает их. Не имеет никаких фотографических карточек, – как мы её все ни просили, не позволила себя снять…»[1].

Позднее, уже в Нью-Йорке, Зинаида Фосдик также отмечала, что Елена Ивановна обладала исключительно приятным серебристым тембром голоса: «Я дивно провела время, слыша чудный мягкий серебряный тембр голоса Елены Ивановны и глядя на спокойное лицо Н.К. и слыша его мудрую речь. Незабвенные часы!»[2] Мелодичный голос наверняка достался Елене Ивановне как результат творческих накоплений из прежних жизней. Однажды на вопрос Е. И. Рерих, была ли она певицей, Учитель ответил: «Ты творила в каждом явлении. Голос твой несёт все следы твоего музыкального творчества. Конечно, ты вспомнишь. Помнит Акбар твой голос и вину»[3].

Елена Ивановна Рерих, философ и бесстрашная подвижница, осуществившая под руководством Учителя Мории небывалый по своему значению и сложности духовный эксперимент открытия и трансмутации высших энергетических центров, названный её Учителем «Огненным Опытом».

Особое место в наследии Елены Ивановны Рерих занимают ее письма изучающим Живую Этику. Если учение Живой Этики создавалось Еленой Ивановной в сотрудничестве с Учителями, то «Письма» представляют собой блестящий образец ее индивидуального творчества. Обладая удивительным даром просветителя, она простым и доступным языком объясняла своим корреспондентам сложнейшие вопросы бытия. В том числе о месте и роли человека в мироздании, о закономерностях взаимодействия человека и космоса, особенностях взаимосвязи духа и материи. Давала жизненные и практические советы. Читая эти письма, поражаешься не только ее глубокому знанию древних философских учений, трудов восточных и европейских мыслителей, но и широкому, ясному пониманию основ бытия. Поэтому «Письма» Е.И. Рерих являются необходимой и неотъемлемой частью самой Живой Этики. [17].

С 1924 по 1928 годы Елена Ивановна участвует в грандиозной экспедиции, организованной Н.К. Рерихом по труднодоступным и малоисследованным районам Центральной Азии. Она была единственной женщиной, которая прошла весь труднейший маршрут. Елена Ивановна разделила с остальными членами экспедиции все тяготы пути и смертельные опасности. «Принести помощь, ободрить, разъяснить, не жалея сил – на все готова Елена Ивановна… Часто остается лишь изумляться, откуда берутся силы, особенно же зная ее слабое сердце <…> На коне вместе с нами Елена Ивановна проехала всю Азию, – писал Николай Константинович, – замерзала и голодала в Тибете, но всегда первая подавала пример бодрости всему каравану. И чем больше была опасность, тем бодрее, готовнее и радостнее была она. У самой пульс был 140, но она все же пыталась лично участвовать и в устроении каравана, и в улажении всех путевых забот. Никто никогда не видел упадка духа или отчаяния, а ведь к тому бывало немало поводов самого различного характера».

Елена Ивановна была очень скромна не только в самооценке, но и в жизни. Несмотря на детство, проведённое в обстановке дворянской роскоши, она никогда не требовала для себя каких-то исключительных условий в чём бы то ни было. Став женой и матерью, заботилась о том, чтобы было удобно прежде всего мужу и детям, отодвигая свои интересы на второй план – и в больших, и в малых делах.

Типичным примером её отношения к своим потребностям является одно из воспоминаний З. Фосдик: «Бедная Е.И. мне сегодня жаловалась, что всю свою жизнь мечтала иметь большой письменный стол, принадлежащий только ей. В Петрограде был куплен стол – его взял Н.К., ещё один, красного дерева, – дети забрали. "А я, – говорит, – работала, читала и писала в одном кресле"»[5]. Позднее, в период жизни Рерихов в Америке, Елена Ивановна исключительно стойко переносила годы финансовой нестабильности, уготованные Рерихам в Америке, сама выполняла такую работу, которую во всех более-менее обеспеченных семьях делала прислуга, и старалась не тратить много денег на книги. Всё время жизни Рерихов в США она сама готовила, а в Санта-Фе, помимо этого, ещё и сама топила печи.

Рерихов отделяли от Учителя тысячи километров, но на любом расстоянии Он наблюдал условия жизни своей ученицы, и, отдавая дань её отношению к самой себе, однажды во время беседы сказал Николаю Константиновичу: «…Лучше, Рерих, Урусвати деньги нелишние яви. Урусвати может себя обделить в деньгах. Урусвати может себя обидеть в еде. Смотрю в душу чистую, красивую дерзновением, твою, Урусвати! Вулкан счастья уготован вам, пройдите заграждения! (…)»[6].

Это сообщение Мастера М. красноречиво свидетельствовало о личных качествах Елены Ивановны. Позднее Учитель подчёркивал, что черты характера (в Агни-Йоге они назывались также «качествами духа»), свойственные Елене Рерих, особенно её самоотверженность, высоко оценены Белым Братством: «…Нам нравятся качества твоего духа. В тебе живёт самоотверженность, а для будущего подвига возможности умножатся. В тебе живёт созидательное сознание»[7].

В характере Елены Ивановны проявлялись и свойства, типичные для людей, родившихся под знаком Водолея, а именно – независимость и стремление к самостоятельности суждений. Однажды Елена Ивановна даже спросила у Учителя, «кот[орая] черта у неё преобладает, гордость духа или неповиновение». Мастер М. ответил: «Одно вытекает из другого»[8].

Заметим, что гордость духа (то есть независимость, самостоятельность) о которой говорила Елена Ивановна, конечно, не имела никакого отношения к гордыне, которая абсолютно не была ей свойственна.

Ещё одна характерная черта Елены Ивановны – она не любила обращаться к Учителю за помощью в земных делах. Эта тема однажды была поднята во время беседы с Учителем. Замечание Е. И. Рерих и ответ на него Учителя также записаны в её дневнике: «(…) Е. Р[ерих] заметила, что она боится просить о помощи, считая это слабостью.

– Можешь. Урусвати, нужно ради Моих поручений не только молиться, но и требовать»[9]. Конечно, все эти жизненные примеры отнюдь не исчерпывают всего богатства необыкновенно одарённой, утончённой натуры, которой отличалась Елена Ивановна. Зинаида Григорьевна отметила необыкновенное сочетание, свойственное ей: блистательный облик светской красавицы наряду с глубоким, неженским умом и душой философа, исследователя, духовного подвижника и наставника, каковым она стала для всех последователей созданного ею вместе с Махатмой М. учения.

Характерная запись из дневника Зинаиды Фосдик:

«Е.И. думала: кто из мифологии или истории её больше привлекает как мировая душа? И решила, что не Будда, который спокоен в экстазе любви и созерцания, а Прометей как душа в порыве стремления, посягающая на новые небеса, желая узнать, что за ними»[10].

Порыв, стремление, мятежные поиски Истины, желание раскрыть самые сокровенные тайны бытия, готовность к любым испытаниям, бесстрашие и твёрдость в достижении поставленных целей, – такова была сущность Елены Рерих. И это вечное духовное горение, эта внутренняя пассионарность непостижимым образом сочеталась в ней с неповторимой нежностью и материнской любовью ко всем, с бесконечным терпением, которым, вероятно, обладают только женщины; с великой самоотверженностью и готовностью принять на себя чужую боль…

Чем больше Зинаида общалась с Еленой Ивановной, тем больше удивлялась богатству души и художественной одарённости этой женщины. Она, несомненно, оказывала большое влияние на творчество своего мужа не только как муза-вдохновительница, но и как первый и, пожалуй, самый строгий художественный критик. «Это дивная женщина, – писала З. Фосдик – Она – вдохновение Н.К. Он без неё картину не напишет, всегда просит её выбрать ему место, где писать, и запоминать увиденные краски. Если место или выбранный им сюжет не понравится ей, он там ни за что писать не будет. М.М. ей говорил: "Учи мужа писать картины. Твой вкус – Мой вкус"[11].

Интуитивное чувство цвета было свойственно Елене Рерих с детства; в дневнике Зинаида отмечала, что не только муж, но и – в её раннем детстве – отец оценили её необыкновенный художественный вкус, и отец-архитектор всерьёз просил маленькую дочь помогать ему выбирать краски для эскизов.

Зинаида Григорьевна также отметила, что Елена Ивановна была одарена удивительно развитым воображением – настоящим воображением художника: «У Е.И. поразительное воображение, она видит целые картины в облаках и так сообщает о них другим, что и все начинают их видеть. Благодаря ей мы видели и замки, и горы, и две широкие дороги, ведущие в дальний город, и высокую фигуру в остроконечной шапке, а потом два солнца. Мы наслаждались всем этим. Е.И. учит всех наблюдать цвета на камнях: серые, лиловые, розовые – у неё учишься видеть природу в красках»[13]. Елена Ивановна признавалась Зинаиде, что любовь к музыке и живописи была у неё столь сильной, что она могла бы сделать искусство своей основной профессией. Но ей не дано было стать ни музыкантом, ни художницей, и она понимала, почему. Если бы искусство стало её профессией, то, будучи цельной, увлечённой натурой, она полностью отдалась бы только ему и не состоялась бы – в требуемой мере – как мать двух талантливых сыновей и как верная помощница своего мужа, не говоря уже о более глубокой духовной миссии, доверенной ей Учителем М.

Не ускользнули от внимания молодой сотрудницы Рерихов и необыкновенно тёплые, душевные отношения между знаменитым художником и его женой: «На прогулке они всегда держат друг друга за руку. Так прекрасно [они] любят друг друга, такая нежность в обращении, такая чуткость в понимании и столько преданности во взгляде, когда смотрят друг на друга. Более прекрасной и гармоничной любви между мужем и женой я не видела»[14]. Об отношении Николая Константиновича к жене-вдохновительнице Зинаида Григорьевна писала: «Е.И. он обожает, прямо молится на неё, она для него всё – весь мир. Между ними полная гармония, хотя они совершенно противоположны»[15].

Противоположность эту Зинаида видела в чертах характера Елены и Николая Рерихов. Несмотря на удивительную духовную гармонию, супруги имели разные темпераменты, что обусловливало и неодинаковое – в эмоциональном выражении – отношение к философским вопросам бытия.

«Какая это дивная, но бурная душа, всё мечется и всё ищет – отмечала в дневнике Зинаида. – Всё время старается разрешить тайны мироздания – сливается ли душа совершенная в Высшей Гармонии Духа или же продолжает свою эволюцию всё дальше? Наше ли личное "я" всё предчувствует или, как это говорят, Высшее Сознание или Голос Мастера? Где разница между инстинктом и духом? Как часто инстинкт бывает и высокого порыва, и когда он таковой – голос ли он духа или же только инстинкт? Потом Е.И. всё думает, будет ли полная красота в будущих проявлениях их жизни, сообразно с обещаниями Мастера, или же она разочаруется? Она очень боится разочароваться в красоте проявления творческой силы. Верит в красоту её и боится, что не всегда красота будет полной.

Е.И. жаждет высшего знания и стремится к нему. Не знает, чему ещё научится за этот год в Нью-Йорке, мечтает о поездке в Индию и "надеется, что она её удовлетворит". Богатая, тонкая душа! Все эти переживания заставляют её глубоко страдать. Она прямо умиляется и поражается спокойствию и непоколебимости Н.К., который верит и знает, что всё случится как надо и в положенное время. Какие оба – огромные личности и какая разница между ними и в то же время полная гармония»[16]. Воспоминания сотрудников и учеников Елены Ивановны, долго общавшихся с ней в повседневной жизни, важны тем, что хранят в себе многие детали личностного облика великой женщины-философа, подвижницы и сотрудницы Великих Учителей. 5 октября 1955 года Елена Ивановна Рерих ушла из жизни.

Огромный духовный потенциал и творческая одаренность; необыкновенная скромность и готовность к любым испытаниям и лишениям во имя идеи; постоянство стремления к самопознанию и самосовершенствованию; терпимость, ласка и доброта по отношению к окружающим и строгость по отношению к себе – такими качествами она запомнилась всем, кому довелось часто встречаться с ней. Высокие нравственные идеалы Агни-Йоги она несла миру не только в учении, созданном ею совместно с Учителем, и не только на словах – она несла их в своей душе, в своей каждодневной жизни. И именно поэтому ее духовное воздействие на окружающих оказалось таким значительным, а личное, человеческое обаяние – столь непобедимым.

Н.Ковалева